Dark Window

 

Дом сумеречного света.

 

Дождь застал их в городском парке. Даже не дождь, а гроза. Одна из тех летних гроз, которые внезапно заполняют своей чернотой лазурный небосклон, прогоняя солнце, и быстро, с громом и молниями, извергают вниз мощные потоки воды. Шумные ручьи разливаются чуть ли не на половину дороги, а одежда на случайных прохожих промокает за пять секунд. Но нет в них тягучей безысходности осенней серой пелены, потому что то тут, то там весело проглядывают кусочки неба, а вынырнувшее солнце дарит на черном грозовом фоне семицветный мостик радуги, а то и два за раз.

Так что безысходности не было, как не было здесь ни дорог с мчащимися волнами ручьев, ни случайных прохожих, которые могли злобно ругать погоду и себя самих за то, что позабыли дома зонты. Зато в парке был мягкий шум листвы, по которой ударяли тысячи и миллионы капель, и почти сухие тропинки, укрытые зеленым покровом разросшихся деревьев, чьи ветви сплелись в плотный купол там, наверху.

Тропинка уводила их в глубь парка. В небе непрестанно грохотало, но отсюда звуки казались далекими и отстраненными от реальности, словно гроза изливалась в ином измерении. Иногда в мягкую пыль шлепались бусинки громадных, набухавших до поры - до времени на кончиках листьев капель. В пушистом сером слое каждая из них выбивала влажную лунку, а вокруг добавляла крохотные дырочки от своих мельчащих осколков. Воздух посвежел и разом вытеснил набиравшую силы с раннего утра жару. Дневной свет исчез, а ночь еще отдыхала где-то далеко от этих мест.

Пришли сумерки, растворив контуры теней в нечто расплывчатое и недоказуемое. Бледный свет пробивался сверху и дарил магическое чувство того, что тропинка под ногами пролегла не в зеленом массиве, окруженном многоэтажками новостроек, а в лесу... Каком? Наверное, каждый, окажись он в том месте, дал бы собственное название этому лесу, затрагивающему струны души, обычно молчащие в повседневной жизни. Но кроме их двоих, никто не решипся потратить свое дорогостоящее время на прогулку по парку, да еще в грозу.

Полоса деревьев вдруг оборвалась, и они оказались на поляне. Черные клубы, хлеставшие водяными потоками, находились совсем неподалеку, но над поляной зависли серовато-белые облака, словно по небу развернули бугристое пуховое одеяло. Посреди незанятого зелеными насаждениями пространства высилось здание стального цвета.

- Смотри, что построили, заметил он. - По-моему, раньше его здесь на было.

“Наверное,” - подумала она. Ее мысли находились сейчас далеко от этих мест.

Здание напоминало купол планетария, обнесенный невысокой зубчатой стеной с округлыми конусами по углам. Будь оно размерами повеличественнее, его без труда можно было бы сравнить с дворцом в восточном стиле, но без всяческих архитектурных излишеств. Но даже захудалый замок какого-нибудь обедневшего средневекового рыцаря вознесся бы шпилями своих башен выше окрестных деревьев. А здесь деревья словно укрывали строение от ненужных взглядов.

- Корабль пришельцев! - восхитился он. - Как, похоже?

Она лишь пожала плечами. Ее сравнения реяли на уровне чувств и не хотели преобразовываться в плоские слова.

Высокие травы поглотили тропинку. Строение притягивало взор и манило приблизиться. Они смело пошли вперед. Его джинсы потемнели от множества капель, скатывающихся с травы на плотную ткань. Ее ноги вздрагивали от прикосновения холодных стеблей.

- Не камень, и не металл, - заметил он, прикоснувшись к серой стене. - Из чего же это соорудили?

"Какая разница?" - подумала она, поглядывая вверх, где загадочный купол почти сливался с фоном облаков.

Сумерки не уходили, и таинственно появившийся дом как будто принадлежал этому промежуточному времени суток.

- Зайдем? - предложил он, направляясь ко входу.

"Почему бы и нет", - подумала она, следуя за ним.

Дверь отсутствовала. Они прошли сквозь высокое треугольное отверстие и оказались внутри. На удивление, стены оказались чистыми. Ни "пацификов", ни "анархии", ни извечных "Димка + Светланка = Л.", ни прочих лишних и корявых надписей.

Ничего не испортили! - поразился он, оглядывая просторный зал в поисках подтверждения, что здесь ступала нога человека.

"Просто не успели", - подумала она.

Полукруглый зал украшали витиеватые колонны. Маленькие окошки вверху притягивали свет и, смешивая краски и оттенки, превращали тьму в уютные сумерки. Вдали начинались ступени, упиравшиеся в небольшую площадку, где стоял каменный куб, а его окружали низенькие столбики.

- Сядем, - он махнул рукой туда.

Она кивнула, легкими шагами пробежала по ступеням и приземлилась на один из столбиков. Камень оказался теплым, словно только что прибыл с морского побережья из-под лучей предзакатного солнца. Он опустился на рядом стоящий столбик. Больше в доме не было ничего интересного, кроме темных треугольников в половину человеческого роста, уводивших в угловые башни. Но нужно ли было здесь что-то еще?

Головы их разом повернулись, взгляды встретились, губы разомкнулись. Никогда еще им не доводилось смотреть в чьи-либо глаза, не отводя взора. Но всегда что-нибудь случается впервые, как сегодня. Тягучие, отрывистые фразы превращались в связную, тесно сплетенную цепочку, соединившую их. Они ни разу не дотронулись друг до друга, их удерживала только та невидимая цепочка и линия взгляда. Души повернулись в едином направлении, изливаясь в словах. Что за слова звенели в сумерках? Нам никогда не узнать их, ибо хоть дом и не располагал грозной табличкой "Посторонним вход воспрещен", но само наличие его здесь предполагало полное отсутствие посторонних.

Неведомые слова плыли в волнах сумерек, как в единственно возможной среде обитания. И в серо-голубых, и в изумрудно-зеленых глазах сверкали искорки сумеречного света.

Все до единой, звезды были против их встречи. Но сейчас одеяло облаков и купол дома защищали своих гостей от холодных взглядов бесстрастных наблюдателей. Кроме того звезды эти умерли миллионы лет назад, лишь мертвый свет летел и летел по мертвому пространству, все еще стремясь вершить людские судьбы. Но под куполом таинственного здания живые лучи соткали полотно сумеречного сияния. Здесь шли мгновения иного времени. Мгновения, ради которых и стоило жить в этом огромном мире.

* * *

Завтра сумерки растают, и взойдет солнце, а каждому из этих двух предстоит своя дорога. И даже если их пути пересекутся в далеком будущем, они пройдут мимо, не узнав друг друга, ибо у каждого из них будут уже свои слова о своем, непересекающемся. Сумерки не вечны. Это лишь состояние между светом и тьмой.

Дома сумеречного света, конечно же, не существует. Да его и не было никогда. И вряд ли найдутся такие материалы и мастера, с помощью которых можно воссоздать нечто подобное. Но пусть он будет. Потому что он нужен на эти несколько часов, когда облака отделили небо, а на земле властвуют сумерки.

 

(июнь, 1996)

Дом Безмолвия.

 

"...На черном холме из кустов возвышается мрачный тот дом.

Бессилье, страдание, боль и безмолвие прячутся в нем...''

* * *

Полнолуние. То магическое время, когда оживают полузабытые сказания и легенды, а нереальные днем слухи кажутся привычной явью. Полнолуние. То время, когда душа тянется к неведомому, презрев инстинктивный страх. Особенно, когда рядом или почти рядом есть МЕСТА. Полнолуние. Время, когда открываются двери в потусторонье и запределье Двери, ждущие, когда через них пройдут, уводящие в никуда, исчезающие при каждом неверном шаге. Но увидят ли их те двое, кто залег совсем близко, вон в том лесочке...

* * *

Марево облаков наплывало, грозясь добраться до Луны, и закрывало своей пеленой уже чуть ли не половину неба. Первый зябко поежился. Лежать было сыро и неудобно. Но переться напролом отчего-то не хотелось. Непрерывно зудели комары. Их полчища заходили в очередную атаку, чтобы отступить, неся ощутимые потери от бесшумных, но точных хлопков первого. "Глупые твари, - подумал он. - Как и все вокруг. Ну почему в цивилизованных странах, хоть в той же Германии, нет комаров? Почему от них должен страдать именно я?" Он судорожно выдохнул и перевел взгляд вперед и чуть-чуть вверх. На озаренной бледной Луной синеве ночного неба картинно вырисовывалась черная громада холма. "Как в кино, - мрачно подумал первый. - Только там у героев колени не впитывают влагу изо мха и земли, а на их брюках потом не остаются противные зеленые разводы". В отличие от круговерти вздыбившейся земли, линия ската крыши казалась идеально прочерченной по линейке. Угадывались три сквозных окна на втором этаже. Ниже все было закрыто густыми зарослями. “Нашли, где строить", - уныло вздохнул наблюдатель. Вздохнул бесшумно. чтобы не потревожить неведомые силы, которые, может быть, реяли сейчас над ними, выискивая незваных гостей. Ни звука, ни шороха не доносилось со страшного холма. Туда предстояло идти, чтобы проверить, чтобы доказать себе и всем. Что доказать? А там и посмотрим, что именно. Зловещих слухов про дом ходило предостаточно. Но никаких подтверждений им не было и не предвиделось. Да, возле оконца в подвал год назад обнаружили местного бомжа, мертвого, но не тронутого ни зверьем, ни разложением. А возле тела рассыпалась горстка странных колючих, металлических шариков. Странных, но совершенно безвредных по виду и содержанию. Логичнее было признать, что гражданин этот скончался по собственному недосмотру, в связи с наличием в организме несусветной доли алкоголя и ранней холодной осени на дворе. “Колотун, - поежился первый. - как всегда. И почему у нас так рано наступают холода?" И все же шарики указывали на нечто необычное. Значит, не зря он тут. Если ирреальное прячется в здешних местах, то он должен его увидеть. Нет, не так. Именно он должен это обнаружить. Должен, и все тут. Ему ни разу в жизни не довелось увидеть не то что летающей тарелки, но даже вполне обычной шаровой молнии. Следовательно, по теории вероятности, что-то необъяснимое должно найтись именно здесь, именно его скромной персоной. чтобы эта персона из скромной превратилась в значительную. Какой-то неведомый зверек неаккуратно пробежался по веткам ели, вниз посыпался дождь пожелтевшей хвои, а пара холодных колючих иголок, конечно же, оказалась за шиворотом. Все, хватит отсиживаться! Пора! Или сейчас, или... так можно и ревматизм подхватить.

* * *

Второй пристально вглядывался поверх черного бугра. Что ждало их там? Впрочем, какая разница? На душе было пусто и не хотелось ничего. Лежишь себе и лежи, пока лежится. Ладно, хоть на траве, а не на бетоне или асфальте. Впрочем, все равно. Что привело его сюда? Он не знал и сам. Наверное, просто не хотелось оставаться дома. Пустота внутри страстно желала заполниться хоть чем-то, но упорно не заполнялась. Там, в уютной квартире, остались все необходимые вещи для нормальной жизни, а жить не хотелось. Зачем? Ведь внутри пусто, и никто никогда не сможет избавить его от этой омерзительной пустоты.

На фоне дымчатого марева выделилось более плотное облако с серебристыми отсветами по краям, словно за ним пряталась Луна. Но нет, ночное светило мирно покоилось в стороне, пока еще не досясягаемое для облачной завесы. "Дракончик", - улыбнулся второй. И словно услышав его, облако стало удивительно схоже с тем самым летающим существом, о котором только что подумалось. Вот большая голова с открытой зубастой пастью. Вот туловище. Вот крылья, маленькие, еще не доросшие. Ожившее облако резко сменило маршрут и стало выписывать пируэты, которым позавидовал бы любой небесный ас. Улыбка задержалась на губах второго. Он любовался ночным полетом. Казалось, вот-вот новоявленный дракон ринется к ним, с каждой секундой грозно вырастая в размерах. Но тому, видимо, прекрасно леталось и у горизонта. Опустив взор пониже, второй оглядел черту, разделявшую небо и землю. У левого края поля наметилось смутное движение. Оттуда выбралось нечто похожее на пугающего всадника без головы. Но второй не испугался. Он лишь проследил, как черный силуэт величаво проскакал над горизонтом и скрылся за холмом. Минуты через три по небу скользнула громадная тень от всадника и растворилась в ночи. Еще минут через десять к дому быстро и бесшумно пронеслась непонятная, неидентифицируемая ни с чем троица. И вновь пустота и безмолвие, как в душе. Только в душе стагнация, а тут облака, хоть и медленно, но неумолимо продвигаются к Луне.

Попутчик заворочался, видимо, решаясь встать и отправиться к намеченной цели. Выжидать, опасаясь засады, дальше было бессмысленно. Впрочем, двигаться вперед для второго было так же бессмысленно, как и оставаться на месте. По крайней мере, лежать намного спокойнее. Но он поднялся, следуя за своим спутником, и начал огибать небольшую ложбинку, усыпанную засохшей хвоей. Под ближайшей елкой лежало нечто, напоминавшее медвежонка Энди из всемирно известного мультфильма. Но дотрагиваться до него второй не рискнул. Кто знает, что прячется под покровом ночи. Может, у этого существа таится внутри не добродушный медвежонок, а маньяк-убийца. Он осторожно, стараясь шагать как можно тише, обошел спящего и проследил, чтобы рядом идущий тоже не ступил туда. Тот и не ступил, его маршрут не пересекал спящую неизвестность.

Очень скоро под ногами у них должно оказаться картофельное поле. Но пока вокруг высились ели. Второй поднял голову к небу. Густые лапы елок сгрудились над ними. Только в самом зените сверкала ровным, немерцающим светом яркая звезда. Возможно, даже не звезда, а планета...

* * *

Наконец, трудный подъем позади, а щелястое, прогнувшееся крыльцо прямо у самых ног. Оставалось только шагнуть на лестницу, ведущую в черный провал входа. В этот момент рой голубых звездочек зазмеился в воздухе, вытянулся веретеном и разделил добравшихся сюда так, что те уже не могли увидеть друг друга. И первый шаг каждый из них сделал самостоятельно, без оглядки на того, с кем он пришел сюда...

* * *

Первый, грузно ступая, прошелся по скрипящим доскам. Ничего. Голый пол и стены. Какие-то умники успели выломать рамы. Ставни и дверь тоже, наверняка, исчезли не без их участия. Нервная дрожь прекратилась. Обстановка стала казаться вполне обыденной. Сколько таких заброшенных домов по всей России. И что? Где сверхъестественное-то? Нет, так дело не пойдет. Он решительно проследовал по комнатам первого этажа. Всюду только запах гнили и заброшенность. И еще безмолвие. Никаких звуков, если не считать скрипа из-под ног. В последнем коридорчике обнаружилась лестница, ведущая вверх. Он не замедлил подняться по ней. Здесь оказалось намного светлее, так как окна не загораживали разросшиеся кусты. На половицах лунные лучи рисовали скособоченные трапеции. Он замер, вслушиваясь в ночь. Полное безмолвие. Тишина пропитала здесь все. Ничем не примечательная тишина. Ничего потустороннего и запредельного. Вздохнув от огорчения, он начал спускаться на первый этаж. Третья снизу ступенька звонко треснула и провалилась. Острый обломок разорвал штанину и пропорол ухнувшую вниз ногу. Чудом не сломав кость, он выдернул окровавленную конечность и свалился с лестницы, больно ушибив колени. Через минуту он перестал кататься по полу и вскочил. Злость бушевала в нем, клокотала и готовилась перелиться через край. Чтобы сорвать ее, он изо всех сил пнул по боковине лестницы. Новая боль пронзила неловко подвернувшийся палец. Схватившись за носок обуви, он запрыгал по комнате. Наконец, он устал, успокоился и затих. Безмолвие вновь воцарилось повсюду.

Боль постепенно утихла, злость тоже. Осталось лишь глухое раздражение. Неужели это все? Неужели здесь ничего нет? Но зачем же тогда он пришел в этот дом? Нет, оставался еще подвал. Конечно же, подвал! Ведь именно в подвале вероятнее всего скрывается хранилище мрачных тайн. Они должны быть там, просто обязаны! Отыскать темный лаз не составило никакого труда. Отверстие словно само вынырнуло из мрака. Первый счел это удачным предзнаменованием. Каменные ступеньки, полуобсыпавшиеся посередине, уводили в неведомое. Он смело зашагал по ним. Внезапно ноги погрузились во что-то вязкое. Одна из туфель лопнула, и сквозь трещину внутрь хлынула холодная жижа. Первый выхватил фонарик и осветил окрестности. Ничего, кроме лестницы, ведущей обратно, и грязной лужи, в самой середине которой стоял он сам. Фонарик мигнул и стал медленно угасать, как в кинотеатре перед началом сеанса. Первый быстро переменил батарейку. Запасная продержалась еще меньше. В подвале, как и везде, царила абсолютная тишина. Постояв в полном отсутствии света еще пару минут, первый с хлюпаньем выдрал ноги из грязи и пошлепал вверх, стремясь на ходу скинуть тяжелые липкие комья. Брюки внизу обтрепались и намокли от крови. Каждое прикосновение мокрой ткани к раненой ноге причиняло пульсирующую боль. Окунать руки в это вонючее болото в поисках колючих шариков и прочих потусторонних штучек казалось вовсе немыслимым делом. Больше здесь исследовать было абсолютно нечего. Прямо перед ним оказался прямоугольник двери, предвещая конец затянувшейся экскурсии.

Оставляя позади последнюю ступеньку крыльца, первый запнулся и по хлопанью подошвы догадался, что теперь от покупки новой обуви уже ничего не избавит его персону, такую же скромную, как и до этой вылазки. На рукаве куртки чернело пятно слизи, подобранной то ли в лесу, то ли где-то внутри этого неказистого строения. А оттуда не доносилось ни единого звука, как и прежде. Ни шагов, ни скрипов. Его попутчик, наверняка, оказался сообразительней и покинул эти места гораздо раньше. Приходилось признать, что ночь прошла впустую, а об испорченной экипировке не хотелось и вспоминать. “Чертов дом, - подумал первый продираясь сквозь кусты, - давно бы уже пора его снести". И в голове возникла яркая картинка, как в свете солнечного дня, мощный оранжевый бульдозер крушит прогнившие доски и сдвигает их с глаз долой в густые колючие заросли...

* * *

Второй осторожно поворачивал голову из стороны в сторону. Что-то тихонько тихонько просвистело, сначала слева, затем справа, похожее на ветер, но сквозняка он не почувствовал. Наверное, свист ему только померещился. Далеко-далеко, в глубинах дома, пробили часы то ли три, то ли пять раз. Конечно же, никаких часов здесь быть попросту не могло. Впереди показалась винтовая лестница. Второй без опаски поднялся по ней и очутился в узком коридоре с множеством дверей. Лестница позади него тихо отодвинулась и растаяла во тьме. Он ничего на заметил, ибо впереди его ждал длинный путь.

Дом раскрывал, перед ним то извилистые переходы, то громадные залы, то уютные маленькие комнатки, то лестницы, ведущие во все стороны. По мраморным ступеням вошедший поднимался на верхние этажи. В провалах отсутствующих фрагментов потолка ему виделись неземные крупные звезды, собранные в загадочные созвездия. То тут, то там тянулись ниточки жемчужной паутины. В темных углах сверкали самицветиные бриллиантики разных форм и размеров. Светились магическим светом стеклянные шары, беззвучно проплывающие из комнацы в комнату, медленно меняя высоты и направления. В далеком низу обнаружились темные лабиринты. Казалось, там и прячутся потусторонние чудища, готовые в любую секунду наброситься и растерзать. Но он не боялся, так как твердо знал, что дом, подобно его душе. пуст, и кроме него здесь никого нет. И второй бесстрашно шагал вслед за серебристыми облаками, мерцавшими мягким переливчатым сиянием. Сотканные из тьмы ступени уводили его в пыльные коридоры с высокими потолками В узкое оконце хрустальными искорками бесшумно влетали брызги фонтана.

Стены разбежались в стороны, и второй оказался на широком полукруглом балконе, ограниченном белыми толстыми столбиками перил. Три млечных пути, совершенно непохожие друг на друга, сплетались в звездные спирали. На половину небосклона раскинулся золотистый хвост кометы. Громадная голубая Луна заливала своим светом все доступное ей пространство. Где-то внутри второго зарождались вопросы. Но еще не успев превратиться в слова, они уносились прочь, и на смену им возникали все новые и новые. А навстречу уже пробивались такие же беззвучные и бессловесные ответы, исходящие неведомо откуда...

* * *

"...Но чувства уйдут, растворятся в звенящей тиши.

И только безмолвие сможет заполнить провалы души."

* * *

В доме безмолвия, погрузившись в бесконечную ночь, шел человек, ничего не даря и ничего не получая взамен. По крайней мере, так могло показаться тому, кто видел его путь. Но сложно ухватить взглядом эту дорогу. Тем более что облака уже поглотили Луну и теперь тянулись к пока еще далекому горизонту. Ночь скрадывала контуры черного здания, где живет тишина. Но был ли пуст дом? Была ли пуста душа?

 

(июнь, 1996)

Мышеловка.

 

На третий день ему показалось, что контрольные лампочки панели управления вместо обыденных красно-зеленых стандартов окрасились в радужные оттенки. На пятый день по кораблю стали гулять разноцветные блики. На седьмой день им овладело мрачное предчувствие, что нудная остановка затянется до бесконечности. На девятый день он был твердо уверен в данной гипотезе.

Громада космического корабля застыла в межзвездном пространстве. Другого слова и подобрать-то невозможно. Работали все системы управления. Двигатель исправно получал все новые и новые порции горючего. Из сопла уверенно вылетал красивый плазменный хвост. Цифирки на указателе скорости полета приближались к световой отметке. И только показания датчика, отмеряющего пройденное расстояние, замерли на месте. Точно такая же картина наблюдалась на дублирующем экранчике и даже на запасном, оборудованном тремя степенями защиты. Могучий корпус корабля-разведчика, каждую секунду отмерявший многие тысячи метров, теперь не мог сдвинуться ни на миллиметр и напоминал старенькое звукозаписывающее устройство при нажатой клавише пауза. Вроде и питание поступает, и двигатель работает, а лента остановилась и не желает снова крутить свои обороты, пока кто-нибудь не отменит предыдущую команду.

Космонавт механически позавтракал и таким же образом добрался до рубки. За огромным иллюминатором неподвижно висели до боли знакомые звезды. Ни в их картине невообразимых далей, ни в ближайших окрестностях не происходило ничего необычного. Космонавт с надеждой перевел взгляд на прибор. Цифры остались неизменными, как и звездная панорама за прозрачной поверхностью. Все, до малейшего винтика, функционировало исправно и надежно, но корабль висел на месте, словно добрался до своей жизненной вершины и теперь довольно оглядывался по сторонам, оценивая достигнутое. Очередная попытка изменить курс ни к чему не привела. Первые дни космонавт круглосуточно проделывал данную операцию. Теперь, убедившись в бессмысленности этого занятия, он вводил новые цифры в бортовой компьютер не чаще десяти раз в сутки. Ручное управление послушно включалось, но точно так же не приносило никаких результатов.

На двенадцатый день у космонавта начала кружиться голова. Нервы, - вздохнул он. Да, тут бы сломался любой, даже тот, кому посчастливилось при рождении заполучить и более крепкую нервную систему, чем требуется при прохождении отборочного теста на звездного разведчика. Разведывательные корабли протыкали пространство во всех направлениях, стремясь обнаружить новые прекрасные миры, пригодные для жизни. Человечество успешно продвигалось в освоении космоса, заселяя обретенные планеты и приближая их условия обитания к земным. И все же нечто главное оставалось на Земле, по образу и подобию которой отстраивались все новые звездные колонии. Земля оставалась той точкой, из которой тянулись незримые нити сущности человечества, тянулись дальше и дальше, не в силах остановиться.

На пятнадцатый день он увидел ее. Землю! Огромные города, раскинувшиеся на многие мили, подобно бескрайним морям. Мощные платформы, заполонившие те самые моря, уступавшие в размерах творениям рук человеческих. Летающие поселки, реющие над особо важными объектами, где уже не осталось места на поверхности земной коры. Человечество росло и процветало. Оно не успело захлебнуться в себе самом, не успело шагнуть за опасную черту, которая сделала бы угрозу перенаселения необратимой. Еще чуть-чуть и... Но спираль прогресса пронзила небо и унесла человечество к звездам. В эту минуту по космическому пространству скользили корабли немыслимых размеров, увозящие тысячи и миллионы людей к новой жизни. Их опережали корабли поменьше, которые готовили колонистам все условия для нормального существования. И любой, сошедший с высокого трапа колонист то и дело ловил себя на мысли, что упирается ногами не в чужую планету, а словно в только что открытый седьмой континент Земли, правда, еще не до конца застроенный привычной земной обстановкой.

Но впередсмотрящими по праву считались корабли-разведчики. Их громадный силуэт вызвал бы оторопь у любого человека конца второго тысячелетия, и в то же время по сравнению с кораблями-колонистами они смотрелись, подобно муравью на фоне слона. Разведчики первыми сообщали координаты планеты, достойной превратиться в форпост человечества. В одном из таких кораблей и сидел сейчас космонавт, все более терявший связь с реальностью.

Когда стрелки приготовились к переходу на девятнадцатые сутки, космонавт в результате минутного прозрения понял, что спасения не будет. Он протянул руку к пульту, но поздно. Ладонь безвольно свесилась, а боковой иллюминатор стал подозрительно выпучиваться. В его глубине блеснул странный блик, превратив обычное стекло в огромный глаз. Забытая картина мелькнула в его затуманенном мозгу. Мелькнула и воскресла.

Раскрытый шкафчик. Рассыпанные и испорченные припасы. Порванные мешки.

“Мыши, - объясняет ему ласковый голос. - Это изгрызли мыши, вот их следы.”

“Но разве им трудно понять, что так делать нельзя, что это наше?”

“Для мышей нет понятия “наше” и “чужое”. Им это объяснить невозможно. Приходится их уничтожать и все.”

А вот он сам стоит рядом с ведром, полным воды. В его руках маленький зеленый домик с круглыми дырочками окон. В одно из них высовывается любопытная мордочка. Бусинки глаз пристально уставились на человека. Мальчику страшно. Он не может представить себе, что вот сейчас собственноручно оборвет жизнь существа, которое молча наблюдает за ним в безуспешных попытках выбраться. Но другого выхода нет. Выпускать его, пусть даже где-нибудь вдалеке от дома, бесполезно. По проторенному маршруту несносный грызун вернется обратно и приведет кучу своих прожорливых сородичей. И, передернувшись от отвращения к самому себе, он склонился над ведром. Рука погрузилась в холодную воду вместе с зеленым домиком.

***

Холодный чужой разум наблюдал, как на экране поступающие с датчиков сигналы преобразуются в кривые и окружности. Острые углы постепенно сглаживались, стремясь к безупречной прямой. Четкие линии прерывались, превращаясь в разновеликие пунктиры. Яркие краски тускнели, предвещая скорый финал. Искорки жизни в далеком космическом корабле, попавшемся в ловушку, угасали. Электронные устройства безупречно справлялись со своей задачей, отлавливая незваных пришельцев. Так было необходимо. Уже потеряна планета изумрудных лесов и планета хрустальных водопадов. Маленькая иголочка, буравящая космос, грозилась воткнуться в запретную планету бурых холмов, чтобы и ее разровнять, застроить и превратить в стартовую площадку для нового прыжка. Несмотря на принятое решение, мудрый мозг разрешил себе немного смягчиться и испытывал теперь двойственное чувство. С одной стороны, ему было невыносимо жаль уходящую жизнь. Но, с другой, он знал - так надо! Ведь пусти только одного, как во все щели полезут тысячи и миллионы таких же. Испортят, умертвят, загадят еще нетронутые никем планеты - бесценные сокровища, хранящиеся в коллекции вселенной.

Космический корабль взял мощный разгон после затянувшейся стоянки и понесся дальше по ранее проложенному курсу. Слепые датчики отключились, не отрабатывая более никакой информации, способной принести громадную пользу всему человечеству. У пульта управления скрючилось мертвое тело.

Чужой разум уже забыл о нем, как о совершенно рядовом событии. Ведь помнятся только грандиозные взлеты и невосполнимые потери. А тут вполне обыденное решение. В конце концов, из двух зол выбирают меньшее.

 

июнь 1996

 

Забытая песня о главном.

 

Посвящается Джайлисс, умеющей связывать сумерки и рассвет.

 

 

 

Гора стояла не слишком далеко от поселка, но все же в достаточном отдалении, чтобы неискушенный путник принял ее за надвигающееся кучевое облако, готовое закрыть все небо, но пока еще не развернувшееся во всем могуществе. Со мной так и произошло. И пробираясь по нешироким улочкам поселка, я думал о горе, как о чем-то отстраненном, воздушном, эфемерном.

Поселок утопал в зелени и казался в свете солнечного полдня райским уголком. Я внезапно очутился на главной улице и гора величаво предстала передо мной во всей своей красе. Но до нее по прежнему было нереально далеко, и я сконцентрировался на более близких вещах. По центральной улице протянулась прерывистая цепочка магазинчиков и кабачков, а также различных строений сферы обслуживания. Я разглядел огромные ножницы, обозначавшие наличие парикмахерской, но равнодушно прошел мимо. Не для того годами росли мои черные, как уголь, волосы, чтобы остаться в безвестной парикмахерской, затерявшись на помойке.

Около строения, увенчанного башенкой, то ли церквушки, то ли ратуши, то ли еще чего-нибудь важного в местном масштабе, в тени раскидистого дуба на массивной скамейке сидела троица мужчин солидного возраста и негромко переговаривалась. Я подошел поближе. В руках каждого из них находилась огромная прозрачная кружка с пивом. По стеклянной поверхности скатывались капельки холодной влаги. По такой жаркой погоде и мне было бы неплохо освежиться где-нибудь в тенечке. Один из мужчин приветственно махнул рукой, приглашая присоединиться к их компании. Я не отказался. В конце-концов я имел полное право перед самим собой на небольшой отдых. Из ближайшего кабачка примчался мальчишка и вопросительно уставился на меня. К счастью апельсиновый сок здесь не считался чем-то сверхестественным для заказа, и уже через пять минут я отхлебывал мягкую жидкость из удобного кувшинчика, медленно разгрызая кусочки льда.

- Надолго к нам? - поинтересовался ближайший ко мне мужчина. - Мне надо знать. Я здешний мэр.

- Транзитом, - коротко ответил я, но, увидев в его глазах непонимание, разъяснил подробнее. - На несколько часов.

Мужчина кивнул, и вся троица дружно отхлебнула из своих кружек. Я решил последовать их примеру.

- А откуда берутся такие путники? - вкрадчиво поинтересовался сидящий посерединке. По моему он представлял местную службу безопасности.

- Из больших городов, - мой ответ прозвучал крайне сдержанно.

- А где это? - не понял мой собеседник.

- Для вас, почти что в другом мире, а может и в самом деле в другом.

Вряд ли мое пояснение существенно прояснило обстановку, но переспрашивать никто не стал.

Я взглянул на гору. Теперь она казалась уже не безобидным кучевым, а настоящим грозовым облаком. Правда несколько блеклым на фоне черной тучи медленно выползавшей из-за ее склонов.

- Быстро у вас тут погода портится, - заметил я, намереваясь в следующем предложении подробно расспросить о здешних гостиницах.

- Ведьма шалит, - буркнул третий, ранее не принимавший участие в разговоре, и мысли о гостинице сразу же испарились из моей головы.

- Здесь есть ведьма? - спросил я, едва сдерживая волнение.

- Ты смотришь прямо на ее логово, - по голосу и его можно было принять за колдуна, настолько звуки, исходящие из его глотки, напоминали воронье карканье. Не желая ни подтверждать, ни разрушать мои спонтанные предположения, старик умолк и в очередной раз вместе со всеми отхлебнул из кружки.

Я внимательно осмотрел гору, верхушка которой то и дело озарялась грозовыми разрядами. Теперь она навевала зловещее впечатление, но ничего сверхестественного там не наблюдалось.

- Неужели ваша ведьма настолько сильна? - удивился я. Такого уровня владычества над природными ресурсами мне еще не приходилось встречать.

- Она может стереть с лица земли весь поселок, - на полном серьезе сказал мэр. Остальные двое кивнули.

- Каким образом? - не удержался я.

- Смотри сам, - он махнул рукой налево, туда, где солнце еще спокойно разбрасывало свои лучи по округе.

Я обратил внимание, что холм, вокруг которого разросся заброшенный сад, на самом деле представлял не что иное как останки разрушенного дома. Обгорелые до черноты кирпичи, то и дело проглядывали сквозь зелень кустов и фруктовых деревьев.

- И много людей погибло? - спросил я, вглядываясь в картину чьей-то беды.

- Ни одного, - гордо сказал мэр, словно это была его личная заслуга. - Здесь жил угольщик, и как-то раз, когда он рыскал у подножия горы, разразилась гроза, навроде той, что сейчас будет. Молнии ударяли в его дом одна за другой, пока не выжгли до основания. А потом гроза сразу утихла.

- А что угольщик?

- Вернулся, посмотрел, да и уехал отсюда. Сначала, правда, предлагал собраться всем миром и убить ведьму. Только дураков у нас нет.

- А если она весь поселок сожжет?

- Ну, такого мы не допустим, - сказал тот, что сидел посередке. - У нас есть ополчение. Стоит нам только кликнуть, как соберется толпа и тогда ведьме не поздоровится.

- А почему надо ждать всеобщего разрушения?

- Ведьма нам особо не мешает. Наоборот. В теперешние времена молодежь так и рвется к вам, в большие города, вот и разбежалась бы вся. А так - нет! Она здесь, в ополчении. А пока ополчение не востребовано, оно работает в садах, да на полях. Зачем же процветание родного поселка на корню губить.

- Я смотрю, вы тут неплохо устроились, - улыбнулся я, и в этот миг черная туча поглотила солнце. Старики поспешно поднялись и заспешили в разные стороны, надеясь опередить тяжелые капли, которые вот-вот уже готовились застучать по листве, да по пыльной дороге.

- Когда-нибудь мы все же сожжем зло в его собственном логове, - пробурчал дальний старикашка.

- Гостиница вон в том двухэтажном доме, - возвестил напоследок мэр и скрылся из виду. Но меня теперь не интересовала гостиница. Я зашагал навстречу грозному ливню, к горе, что пронзала низкие тучи. В небольшое озерце ударила огромная ветвистая молния, а по округе прокатился громовой раскат, будто свод небес раскололся на миллионы острых осколков.

***

Дыра пещеры не навевала чувства гостеприимства. Я как мог отряхнул влагу, пропитавшую всю мою одежду, и, потоптавшись для порядка, шагнул внутрь. Шансов отступить у меня было предостаточно, но разве зря я полз несколько часов по скользкой горной тропинке, где мои башмаки то и дело норовили прокатиться по крутому склону и навечно успокоиться у подножья горы. Впрочем, за мою жизнь теперь дали бы еще меньше. Трудно сказать, образовала ли этот лаз сама природа или его проделали потусторонние силы, облюбовав данную гору для своего места жительства. Стены пещеры были неразличимо черны. Лишь впереди по ним пробегали тускло-багровые отблески. Если даже меня там ждали, то встреча готовилась далеко не радостная. Я пробрался чередой плавных поворотов и очутился в большом гроте, освещенном багровым пламенем огня в камине и странным голубоватым свечением стен.

Взгляд черных глаз, окаймленных пушистыми ресницами, затормозил мое дальнейшее продвижение. В черных зрачках отражались синие блики настенного сияния. Глаза располагались на бледном лице с миниатюрным носом, яркими чувственными губами и острым, но приятной формы, подбородком. Лицо резко контрастировало с длинными черными волосами. Пламя костра за спиной хозяйки пещеры придавало волосам причудливые отблески. Это была невероятнейшая редкость - молодая ведьма в полном расцвете сил.

Разумеется, я не осмеливался разглядывать ведьму столь открыто, как это проделывали со мной ее глаза. Поэтому мой взор упал вниз, скользнув по стройной фигурке, одетой в красно-черное одеяние до земли, и остановился на туфельках, сотканных, как мне показалось, из миллиона бриллиантов. Я не осмеливался заговорить первым, предоставляя право вопроса хозяйке. А она все медлила и медлила. Тогда я начал прикидывать, что сказать мне, потому что фраза “Я вот тут гулял, и дай, думаю, зайду...” крайне не вязалась с окружающей обстановкой.

- Защищайся!!! - звонкий голос заглушил громкий треск поленьев в костре. В руке девушки возникло светящееся зеленоватым светом лезвие. Я скромно остался стоять на месте. Но в глубине души у меня что-то радостно ухнуло. Ведьма! Настоящая ведьма!!!

- Где твой меч?! - в девичьем голосе возникли требовательные нотки.

- Меч, - хмыкнул я. - Да я сроду не держал в руках меча.

- Вот как, - удивилась ведьма. - У тебя появилась такая возможность.

Из тьмы появился громадный меч, лучащийся фиолетовыми искрами, и завис в воздухе возле моей головы. Я нерешительно сомкнул пальцы на рукоятке и принялся разглядывать магическое оружие, оказавшееся невероятно легким. Впрочем, я не рисковал освободить ни правую, ни левую руку.

- Защищайся!!! - голос ведьмы зазвенел с новой силой. Существо несомненно имело сущность ведьмы. Будь на ее месте демон, кусочки моего разрубленного тела сушились бы сейчас в темных уголках пещеры. В воздухе что-то тонко просвистело, и я увидел неприятно острый кончик зеленоватого меча, приставленный почти к моему зрачку.

- Почему ты не защищаешься? - тембр несколько утратил боевой оттенок.

- Не могу. Ты - женщина!

- Раньше это никого не останавливало.

- То было раньше.

- Может ты сомневаешься в моих боевых способностях?

- Нисколько, - я разжал пальцы и волшебный меч глухо шлепнулся на песчаный пол пещеры. - Считай, что ты выиграла.

- Но это неправильно! - возмутилась ведьма. - Я должна провести поединок с тобой и убить.

- Разве для того, чтобы убить, нужен поединок?

- Ты предлагаешь забрать твою жизнь без поединка?

- Забирай, если она тебе необходима.

Ведьма насторожено хмыкнула. Сверкающее лезвие исчезло. Огонь на секунду погас.

- Мне она ни к чему, - донеслось из мрака, - но духи пещеры будут довольны.

Огонь в камине вспыхнул с новой силой и радостно затрещал. Наверное, духи предвкушали жертвенную кровь. Из темной глубины величественно выплыл внушительный черный котел и завис над костром. Свеху него прокатилась волна и утихла, выплеснув горсть воды на пылающие поленья. Те яростно зашипели.

- Полезай в котел, - распорядилась ведьма. Черт, неужели это правда, что все молодые ведьмы начинают с людоедства? В принципе я мог похитрить и, как это проделывал Иванушка, попросить ведьму показать, как правильно разместиться в отведенных просторах котла, а затем смело захлопнуть за ней крышку. Но я не желал зла ведьме, да и крышка так и не появилась. Что теперь? Бежать? Смешно убегать от того, что искал на протяжении многих лет. Значит, вариться заживо? Не слишком приятный финал. Что еще? Вариант с побегом я уже называл?

- Не медли! - возвестила ведьма. - Или ты хочешь что-нибудь сказать?

Я прошелся рукой по влажной одежде и понял, что намокнуть более чем сейчас мне вряд ли удастся. Вода в котле закипит не сразу, по крайней мере перед смертью прогрею все свои косточки. Я ухватился за уже теплые края и перекинул свое тело в закопченную полусферу, выплеснув положенную массу воды. Внизу раздалось ужасающе недовольное шипение, а я подумал, что если бы сейчас выскочил бы из котла и с криком “Эврика!” понесся к выходу, то побег завершился бы вполне благополучно для моего тела. Для тела, но не для души.

- Почему ты разрушила дом угольщика? - спросил я и стал ждать ответа. Определенно мне нравился ее звонкий голосок.

- Этот несчастный подрывал мою пещеру в поисках золота. Вглубь зайти он, конечно, не решался, но рыл упорно. Я высылала к нему огненных птиц, но он не внял предостережениям. Тогда в дело пошли молнии.

- Почему тебя так не любят внизу?

- Я для них сверхестественна. А люди боятся того, чего не могут понять, объяснить и разложить по полочкам своих законов.

- Понятно. Хотя мне их жаль.

- Ты первый, кто спросил, - промолвила ведьма. - Остальные сразу рвались в бой.

Взгляд черных глаз не выпускал из вида мою голову. Я взглянул им навстречу. Два темных зрачка, как две тоскливые вселенные...

- Зачем ты пришел? - вопрос прозвучал.

- Чтобы увидеть тебя, - язык бодро произнес слова, годами хранившиеся внутри.

- Ведьму ищут с определенной целью. Я отпущу тебя, если ты скажешь свои намерения.

- Я просто хотел увидеть настоящую ведьму.

- Не верю, - сказала она. Я бы на ее месте тоже не поверил. Но я был на своем месте.

- Может тебе нужны деньги? Сюда столько рыцарей приходило за деньгами. Ходит легенда, что в моей пещере спрятан клад.

Я гордо помотал головой.

- Может ты ищешь драгоценности? Сапфиры, рубины, изумруды?..

Край котла обжег мне шею, и я поспешно отодвинулся, стараясь особо не плескаться. Растирая обожженное место, я вдруг обнаружил, что даже самые прекрасные бриллианты казались мне теперь обыкновенными безделушками.

- Тогда тебе нужна власть, - призадумалась ведьма. - С моей энергией ты хочешь завоевать небольшое королевство.

- Еще чего, - фыркнул я.

- Хочешь стать властелином мира?

- Да нет же, - раздраженно пробормотал я, с ужасом осознавая, что вода быстро нагревается до критической точки. Так мы можем и не добраться до понимания.

- Тогда какие ценности ты ищешь? Никак не пойму.

- Я пришел, чтобы увидеть тебя.

- Странное желание.

- Ничего тут нет странного, - заторопился я, чувствуя, что становится жарковато. - Я всю жизнь ставил перед собой цели и всегда их добивался. И вот как-то раз мне пришла в голову идея разыскать настоящую ведьму. Тогда я бросил все и отправился на поиски...

- Неужели в твоих краях не осталось ни единой ведьмы?

- Конечно остались, но в больших городах они быстро стареют и утрачивают свою силу. Мне хотелось увидеть ведьму на вершине ее могущества.

- И что теперь? - поинтересовалась ведьма.

- Не знаю, - пожал плечами я и вода больно куснула непрогретые участки шеи. - Теперь все дело за следующей целью, но можно ли жить дальше, увидев ведьму?

Я чувствовал, что жара становится невыносимой, и разглядывал ведьму, не таясь. Моя последняя осуществленная мечта оказалось невероятно прекрасной. Все оставшееся время, до самой последней секунды, мои глаза впитывали ее облик, готовясь унести его в преисподню. По крайней мере кипящие котлы будут мне не в новинку.

- Вылезай! - прозвучал грозный приказ. Я пулей выскочил из котла. Еще немного, и я, наверное, выскочил бы без приглашения.

- Спрашиваю в последний раз, - резко сказала она. - Что ты хотел получить с моей помощью?

- Ничего!!!

- Не верю!

- Мне залезть обратно? - я мысленно ругнулся своей несдержанности. Господи, как мне не хотелось даже смотреть на бурлящую воду, поверхность которой бороздили огромные пузыри.

Ведьма медлила.

Я тоже никуда не спешил. Да и все дела за пределами этой пещеры утратили всякий смысл. Неужели придется сейчас уйти отсюда в темную сырую ночь с опустошенной душой. Я увидел ведьму, но лучше бы мне этого было не делать. Я увидел ведьму. И что дальше?

- Знаешь, я давно хотела бросить все это и отправиться посмотреть сначала большие города, затем дальние страны, а после... Мир велик, в нем всегда есть место интересному.

В моей душе снова что-то дрогнуло. Но внешне ничего не изменилось. Я по прежнему стоял посреди пещеры сырой с головы до ног и, сжав зубы, безуспешно пытался унять дрожь от холода и волнения.

- Ты увидел меня, - безразлично произнесла ведьма. - Теперь иди.

Я остался на месте.

- Такое впечатление, что ты все еще хочешь видеть меня.

Я кивнул.

- Долго?

- Долго, - произнес я, стуча зубами. От моей одежды валил пар и вид у меня был далеко не геройский. Но я готов был стерпеть и не такое.

- Тогда я не возвращаю тебе жизнь, - улыбнулась ведьма. - Она остается у меня. Будешь моим проводником до больших городов. Все это время ты сможешь беспрепятственно смотреть на меня.

- Отлично! - вскричал я, но тут же сник. - Но ведь ты постареешь в больших городах. Зачем тебе это?

- Не все так просто! Недалеко от моей горы открывается секретный проход в затерянный золотой город, заселенный амазонками. Там хранится магический амулет, который не позволит мне утратить силу где бы то ни было. Наша задача - выкрасть его. Только, если хочешь видеть меня, готовься к опасностям. Там мужчин не любят и разделаются с тобой по настоящему.

- Зато я смогу видеть тебя еще несколько часов... Или дней?

- Дней, - кивнула она. - Значит, ты готов?

- Разумеется! - жизнь еще не собиралась превращаться в серую пустоту или мертвую тьму.

- Судя по всему, ты сможешь видеть меня еще очень долго. Тогда запомни, ведьма делает выбор всего один раз.

- Восхитительно! - просиял я. - А почему ты думаешь, что мой выбор не единственен?

- Об этом мы еще с тобой поговорим, - пообещала ведьма. - Кстати, ты еще даже не представился.

- Ты тоже, - напомнил я.

- В дороге у нас будет много времени. - видимо, она тоже не любила делать то, что можно было отложить на потом.

Мы выбрались из пещеры. Моя спутница прищурилась от яркого света и несказанно похорошела от солнечных лучей. У наших ног начиналась узкая горная тропа. Ведьма указала путь и пропустила меня вперед. Я вообще-то привык путешествовать один, так что проводник из меня был еще тот.

***

Через три года местный пастух обнаружил, что пещера опустела, и тут же разгласил новость по всей округе. Местное начальство строго отчитало дурака, и через неделю мэр объявил, что не далее, как вчера, в пещере объявился огромный дракон, хранящий несметные богатства и пожирающий всякого, кто осмелится заглянуть в пещеру. Личный состав ополчения удвоился и был сочинен торжественный гимн, славящий храброго рыцаря и его будущую битву с чудовищем. Разумеется, никаких рыцарей к горе и близко не подпускали...

***

- Папа, почитай мне сказку.

- Какую?

- Так, чтобы и страшно было, и интересно тоже, и чтоб заканчивалось хорошо. А то я не засну, вот. Про чудовище, например, и его пещеру.

- Да не было в пещере никакого чудовища.

- Ну, папа, ты еще скажешь, что там и сокровища не было.

- Сокровище как раз в пещере было.

- Золото, папа, ведь да?

- Нет, сынок, там была прекрасная девушка. А что может быть лучше этого во всей вселенной?

- Ты так говоришь, словно сам там побывал...

- Кто знает, сынок, кто знает...

(сентябрь, 1997)


Еще проза Dark Window на странице

На главную страницу

К списку текстов