Давай говорить о тебе и о литературе,
О месте твоем в мировой перекличке имен.
И кофе из чашечек цвета немытой лазури
Давай допивать, рассуждая о том, что спасен
Поэт уже тем, что когда-нибудь кто-то и где-то
Стихи прочитает и станет счастливым на миг,
Сраженный созвучием с внутренним миром поэта.
Пространство и время всегда побеждает язык.
Давай помечтаем о том, как уедешь надолго,
А я буду жить в этом Богом забытом краю...
Ну, что ж ты не скажешь, что черная эта футболка
Загар оттеняет и светлую челку мою!..
Нарисуй мне это небо,
Эти крошки со стола,
Этот дом кирпичный, где бы
Я всю жизнь и прожила.
Нарисуй мне все, что вижу:
Кухню с банкой на окне.
И какую-нибудь крышу
К желтой прилепи стене.
Эти улицы пустые,
Этих фурий снежных рать...
Декорации простые,
Мне до смерти в них играть.
Силуэт знакомый, смутно
Ускользающий во мглу,
Нарисуй, разлуку -- будкой
Телефонной на углу.
Не сумела бы иначе,
Если б заново начать.
Ничего, что я заплачу,--
Плакать легче, чем молчать.
Не будет чудес в рукаве,
Взмахну -- не последует чуда.
И как мне ходить по Москве,
Когда ты уедешь отсюда?..
Я не обратила в золу
Все прошлое, не растеряла.
На этом смеялась углу,
На этом углу я рыдала.
Но что тебе слезы? Вода.
И я узнаю, как ни странно,
Что есть на земле города
И даже, о Господи, страны!
И я изучаю штрихи
На карте из двух полушарий.
А жизнь перемучить в стихи --
Как сделать красивый гербарий.
Все понятно, понятно, понятно!..
Только не возвращайтесь обратно!
Только больше не слышать! Не видеть!
Гнать! Зависеть! Дышать! Ненавидеть!
Но смеяться от счастья готова,
Если вдруг появляетесь снова.
Мне не слушать бы Вас, мне бы это
Бесконечное дленье сюжета
Оборвать "на пронзительной ноте":
Все Вы врете! Все врете! Все врете!..
И за это в аду Вы сгорите!
Я за Вами туда... Говорите...
За что Мальвина любит Буратино?
За то, что он -- и лгун, и проходимец --
Совсем не поддается воспитанью,
И за гонимость, и за бесприютность,
И за беспечность, и за смех сквозь слезы,
За то, что он умеет возвращаться,
За то, что надоела грусть Пьеро,
За эгоизм всеобщего любимца
И за способность заживо сгореть,
За то, что, как чурбак, непробиваем,
Не замечает голубых волос,
И все ж за то, что у него есть ключик
От сказочной, неведомой страны...
Мне не жалко эту женщину
С очень грустными глазами:
Те, кому печаль обещана,--
Виноваты в этом сами.
Я убью ее, померклую,--
Смех придет как очищенье.
И в руке не дрогнет зеркало
От такого превращенья.
Снять пеленки и вынести сор.
Что еще там осталось?
Это отдых конечен и скор --
Бесконечна усталость.
Уложить, колыбельную спеть,
Чай поставить, спуститься за почтой
И потом в тишине побалдеть
От сознанья того, что --
И на кухне не капает кран,
И ребенок не плачет,
И роман Франсуазы Саган
Только начат.
На ощупь, Господи, на ощупь,
К Тебе идущая впотьмах.
Случайный на бумаге росчерк,
Случайный взгляд, случайный взмах...
Туда, где свет -- река и роща,
Где в радости проходят дни.
На ощупь, Господи, на ощупь,
Помилуй -- руку протяни.